Особняк шехтеля на большой садовой экскурсия. Шехтель — звезда русской архитектуры. Особняк Шехтеля в Ермолаевском переулке
Сегодня мы пройдем по следам удивительного немца, связавшего свою судьбу с российской столицей. Это Франц-Альберт Шехтель (приняв православие, он стал Федором Осиповичем) (1859-1926), замечательный зодчий, чье имя вписано золотыми буквами в историю русской архитектуры.
Шехтель принадлежал к семье саратовских немцев-колонистов, выходцев из Баварии, его матерью была Доротея Гетлих, дочь богатого купца. Неудачно вложив весь свой капитал в сибирские золотые прииски, семья Шехтелей разорилась, и Доротее пришлось уехать в Москву, где она поступила экономкой в дом богатого промышленника П.М. Третьякова, создателя всемирно известной Третьяковской галереи. В 1875 году Франц приехал к матери, и зять Третьякова, архитектор А. Каминский, принял в его судьбе активное участие. Молодой архитектор творил много и вдохновенно и постепенно стал одним из законодателей архитектурной моды в столице. Он пробовал себя в разных стилях - неоготическом, неорусском, неоклассическом, а также создал национальный вариант модерна, не имеющий аналогов по новизне конструктивных и декоративных решений. Шехтель построил столько, сколько не удавалось ни одному архитектору: 5 театров, 5 церквей, 4 часовни, 2 типографии, вокзал, банк, кинотеатр, 3 усадьбы, 6 дач и 30 особняков. Почти все это - в Москве.
Два достаточно коротких маршрута позволят в общих чертах ознакомиться с наследием Шехтеля. Следует оговориться, что последовательность стилей и дат выдержана не будет.
Первый маршрут: особняки
Начнем с одного из самых знаменитых творений мастера - особняка С.П. Рябушинского (угол Малой Никитской улицы и Спиридоновки, № 6/2). Сейчас там размещается Музей-квартира А.М. Горького. Особняк построен Шехтелем в 1902-1906 годах.
Как во внешнем его облике, так и в интерьерах рациональность и удобство сочетаются с красотой и поэтичностью. Отброшена торжественная симметричность классицизма: архитектурные линии не очерчивают формы, а бегут, скользят, изгибаются. По большим окнам, доминирующим на гладко облицованных глазированным кирпичом стенах, трудно определить этажность. Оригинальные рамы воспроизводят переплетающиеся ветви деревьев. С ними перекликается кованая решетка ограды в виде ритмично бегущих спиралей. Главное украшение дома - венчающий его широкий майоликовый фриз, изображающий «райский сад» - орхидеи в цвету и водоросли. А в интерьере господствует сказка о подводном царстве. В вестибюле посетителя встречают плавные круги прибрежной гальки в рисунке пола. По сторонам светятся яркие витражи, изображающие парящих над водой огромных стрекоз, главная лестница вздымается вверх мощным извивом морской волны, на вершине которой переливается светом лампа в виде фантастической медузы. Впечатление от этого интерьера скрасит досаду от невозможности увидеть интерьеры других шехтелевских особняков: они заняты иностранными посольствами и сугубо официальными учреждениями. Смотреть на них можно только снаружи и издалека.
От особняка Рябушинского начинается улица Спиридоновка. Пройдем по ней до строения № 17 - не менее знаменитого дома З.Г. и С.Т. Морозовых . Ныне здесь Дом приемов МИД России. Это первый особняк, построенный Шехтелем в Москве. Он выполнен в духе английской неоготики, по-видимому, таковым было желание заказчика: С.Т. Морозов жил несколько лет в Манчестере, где на него произвели впечатление особняки текстильных магнатов, которые строил знаменитый Альфред Уотерхауз. «Средневековый замок» на Спиридоновке даже более романтичен и одухотворен, чем его английские собратья. Внутри - настенные панно, скульптуры и витраж великого М. Врубеля, готическая парадная лестница из резного дерева, роскошные кабинеты и будуары, столовая из темного дуба и другие чудеса. Подробно о них можно прочесть в № 1 нашего журнала за этот год.
Спустившись от дома Морозовых к Садовому кольцу, доедем до строения № 4 по Большой Садовой . Этот особняк Шехтель построил для себя в 1910 году, в пору всеобщего увлечения неоклассицизмом.
Никаких текучих линий, все строго геометрично, выверено: небольшие колонны, полукруглая арка, скромный балкончик. Единственное украшение - барельеф на античную тему: Архитектура, Музыка и Скульптура пришли на поклонение к Афине Палладе - богине мудрости.
Если вернуться немного назад, то за сквером и современными домами можно разыскать выходящий на Садовое кольцо небольшой Ермолаевский переулок, где под № 28 находится еще один личный особняк Шехтеля , построенный им для своей семьи (ныне - резиденция Посла Уругвая). Архитектор купил участок на деньги, полученные за работу над особняком Морозовых, и построил дом на собственный вкус. Увлечение Средневековьем еще чувствуется, но намечаются уже признаки модерна. Здание составлено из нескольких частей, различных по высоте и форме. Здесь и башни, и выступающий вперед прямоугольный корпус с высокой кровлей, и пристроенный в 1904 году корпус в форме неправильного треугольника. Окна - точь-в-точь как в поздней английской готике XV века.
Знакомство с темой не будет завершено, если не ознакомиться с еще одним творением Шехтеля, лежащим в стороне от маршрута, - особняком А.И. Дерожинской в Кропоткинском переулке, 13, где ныне находится резиденция Посла Австралии. Добраться до него удобнее всего от станции метро «Парк культуры»: в сторону Остоженки, первый переулок налево. Этот дом, построенный в 1901-1902 годах, всегда приводят в качестве антитезы дому Рябушинского. Там - образ лета, обильного, цветущего, буйного красками и формами, здесь - осень: полутона, холодное совершенство линий, огонь в камине в осенние сумерки. С улицы, сквозь затейливую решетку, дом кажется небольшим, но внутри все огромно: окно главного холла во всю стену, камин, похожий на церковную кафедру, голые стены, винтовая лестница с полу до крыши...
Второй маршрут: деловые здания
Он менее романтичен и включает знакомство с деловыми и общественными постройками и доходными домами, которых Шехтель построил также немало. Начнем его с Камергерского переулка (пять минут хода от метро «Охотный ряд», вверх по Тверской улице), где находится здание МХАТа - Московского художественного академического театра имени А.П. Чехова. Шехтель перестроил его в 1902 году из старого здания Лианозова.
Все детали решены в едином стиле модерна - двери, переплеты окон, фонари, знаменитая эмблема чайки над волнами. Говорят, что первоначальный эскиз был богаче: предполагались мерцающие сине-коричневые изразцы, маска наверху, но у мецената С.Т. Морозова кончились деньги.
Далее наш путь лежит на Лубянскую площадь. От нее начинается Мясницкая улица. Облицованный песчаником дом № 8 воздвигнут Шехтелем в 1898 году для «фарфорового короля» М.С. Кузнецова. Сам дом, его окна, витрины, украшения внушительны по размерам. Это своего рода крепость, призванная свидетельствовать о прочности и несокрушимости фирмы. Там и по сей день царят фарфор и хрусталь. Другое строение Шехтеля на Мясницкой под № 24 - бывший доходный дом Строгановского художественного училища. Он выложен золотистой плиткой, а керамический фриз, выполненный студентами, заставляет вспоминать графику Серебряного века - Л. Бакста, Е. Лансере, А. Бенуа.
Пройдя до станции метро «Чистые пруды», доедем до «площади трех вокзалов» (станция «Комсомольская»), где находится последний объект нашей экскурсии - Ярославский вокзал . На месте старой неказистой постройки Шехтель возвел в 1902-1904 годах настоящий архитектурный шедевр в неорусском стиле.
В оформлении фасадов и интерьеров угадываются мотивы зодчества Русского Севера: гигантская арка входа с лепными гербами Москвы, Ярославля и Архангельска, могучие башни, высокая «теремная» кровля с венчающим ее ажурным гребнем, майоликовые панно создают героико-былинный образ Северной Руси. До революции вокзал славился роскошью интерьеров, многочисленные переделки ХХ века сделали их казенно-безличными и скучными. В настоящее время ведутся реставрационные работы, которые возвратят интерьерам вокзала утраченную красоту.
Олег Торчинский.
Рисунки Лии Павловой.
Книги по теме
(чтобы посмотреть описание книги, кликните по картинке)
Этот дом был построен архитектором в 1910 г. для своей семьи в рекордно короткие сроки - за три месяца. Семья архитектора прожила в нем около восьми лет. В начале века дом привлекал к себе творческую интеллигенцию и потому, что сам Федор Шехтель был гостеприимным человеком, и потому, что в нём часто бывали друзья его сына, художнига Льва Жегина. Сюда приходили философ Павел Флоренский, художники Михаил Илларионов, Наталья Гончарова, Василий Чекрыгин, поэт Владимир Маяковский. Именно здесь, на втором этаже дома, весной 1913 г. создавалась первая поэтическая книжка В.Маяковского "Я!".
Штаб-издательской квартирой была моя комната. Маяковский принёс литографской бумаги и диктовал Чекрыгину стихи, которые тот своим четким почерком переписывал особыми литографскими чернилами...
Через две-три недели книжонка "Я!" с рисунками Чекрыгина и моими была отпечатана в количестве, кажется, 300 экземпляров. Маяковский разнёс их по магазинам, где они были довольно скоро распроданы.
Лев Жегин
В 1918 г. усадьба была национализирована, Шехтель с семьёй был выселен из дома, поселился на съёмной квартире. Последние годы архитектор прожил в нищете в коммуналке у своей дочери Веры.
Особняк на Большой Садовой сначала был занят детским садом, затем районным отделением КГБ. Дом приспосабливался к нуждам новых хозяев, происходили перепланировки. В 1993 г. здание перешло в пользование Гуманитарного центра "Стратегия" в довольно плачевном состоянии.
С 1993 по 2002 гг. проводилась реставрация особняка, приспособление к его использованию в современных условиях в качестве общественно-культурного центра. Коллектив стремился воссоздать исторический облик усадьбы, ее планировку по сохранившимся чертежам и фотографиям.
И после краткого экскурса в историю дома и его обитателей можно полюбоваться тем, что дошло до наших дней.
Говоря о стиле этого здания, знатоки часто употребляют термин "русский модерн", но глубокие исследователи творчества архитектора не столь единогласны. В нем присутствуют и элементы позднего модерна, и классические формы, и неоклассика.
В оформлении парадного фасада доминирует четырёхколонный портик с дорическими полуколоннами, в который вписано огромное трехчастное окно.
В левой части фасада располагается парадный подъезд и монументальная проездная арка, над которой помещен классический барельеф. В центре изображена богиня мудрости Афина, к ней с обеих сторон шествуют музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры.
Едва ли есть сказка более волшебная, чем сказка о трёх сёстрах: Архитектуре, Живописи и Скульптуре... С тех пор как существует наш мир, мы не перестаём зачаровываться этой постоянной сказкой, в которой в неменьшей степени участвуют музыка, поэзия и остальные музы. К жизни нас приковывают лишь стимулы труда, любви и искусства...
Ф.О.Шехтель
Правая часть фасада украшена небольшим балкончиком с кованой решёткой. Композиция не симметрична, но при этом уравновешена.
Кроме выходящего на красную линию главного жилого дома на территории находился палисадник и двухэтажная флигель-мастерская.
Фонарь, освещающий проездную арку, и барельеф над входом.
На первом этаже попадаем в вестибюль с камином. Исторически он выглядел так.
После реставрации постарались вернуть похожий облик, поставили камин (не настоящий), повесили гобелен со схожими природными мотивами.
Витражи на окнах повторяют орнамент на доме Шехтеля в Ермолаевском переулке.
Центральное место в усадьбе занимает огромная гостиная-холл, с высотой потолков более 7 м (!). При жизни владельца по стенам размещались экземпляры его богатейшей художественной коллекции, устраивались выставки детей и их друзей.
Теперь здесь проводятся различные семинары, лекции, презентации научной, художественной литературы, концерты, выставки.
Картины на стенах - декорация к снимаемому в этих стенах кинофильму.
За гостиной располагались кабинет и чертежная. После реставрации они оформлены как библиотека и актовый зал.
На второй этаж ведет на первый взгляд простая лестница, но со старыми перилами, в которых есть удобные желобки под пальцы.
На втором этаже находились спальни членов семьи Шехтеля, а сейчас здесь рабочие кабинеты сотрудников центра "Стратегия". Все интерьеры оформлены в офисном "пластмассовом" стиле, поэтому фотографии интереса не представляют.
Последний марш лестницы ведет прямо на открытую мансарду, расположенную над гостиной. С нее открывается великолепный вид на Садовую! Но когда я вышла на улицу, ливанул такой дождь, что пришлось быстро заснять видео панорамы и бежать обратно в дом.
Из крайности в крайность - после крыши нас повели в подвал, где располагается небольшая фотовыставка, посвященная строениям Ф.О.Шехтеля в Москве.
На этом и завершилось мое путешествие по усадьбе Ф.О.Шехтеля. Жаль, конечно, что от прекрасного особняка подлинными остались только внешние стены, балкончики, барельефы... Но при этом отрадно, что интерьеры восстановлены по сохранившимся фотографиям довольно достоверно, без излишней вычурности, в соответствии с тем, что было при хозяине.
Построен им в 1910 году на Большой Садовой улице, д.4, стр. 1. Это был последний, третий дом, который он построил для себя и, пожалуй, одно из самых совершенных творений зодчего в классическом стиле. Предыдущий особняк для своей семьи Шехтель построил в Ермолаевском переулке в 1896 году в псевдоготическом стиле, который был в моде в то время. В 1910 году пришло время других стилей, и он строит дом в стиле неоклассицизма. Получился ансамбль из двух домов – по красной линии жилой дом владельца, а во дворе был двухэтажный жилой корпус. Первоначально во дворе проектировалась мастерская с большим окном, но обстоятельства вынудили архитектора вместо нее сделать жилой дом с двумя 4-х комнатными квартирами на первом и втором этажах. Вместе с семьей зодчего стала жить сестра его жены, сотрудник Румянцевского музея Вера Тимофеевна Жегина и их племянница художница Вера Александровна Попова.
Фасад дома состоит из двух частей: слева - одноэтажной объем с проездной аркой и двухэтажная правая часть, ассиметричная по композиции. Декор фасада – гимн московскому ампиру начала XIX века. Правая часть двухэтажного объема украшена торжественным портиком из четырех приставных полуколонн дорического ордера, между ними большое трехчастное окно-портик с изящной расстекловкой. Это окно и гостиная-холл за ним – центр композиции фасада и всего здания, своеобразный храм искусств. Идея вечной и абсолютной значимости искусства заявлена не только в композиции, но и во фризе с античными фигурами, который расположен над аркой. Он очень напоминает фриз панафенийских шествий знаменитого храма Парфенона на Акрополе. В центре композиции, выполненной по рисунку Ф.О. Шехтеля Афина Паллада. К ней по обеим сторонам шествуют музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры. Вся композиция напоминает нам о строгой величавости послепожарной Москвы. Статичности фасада противостоит динамика внутренней композиции. Она строится вокруг гигантского, в два этажа холла-гостиной, где часто устраивались выставки работ детей архитектора. По стенам здесь также висели работы его друзей художников. Жилые помещения выходили окнами во двор, который соседствовал с двором здания Московского Архитектурного общества, возглавляемого Шехтелем.
В этом особняке у Шехтелей часто бывали их друзья художники, литераторы и купцы. С сыном Львом и дочерью Верой дружил Владимир Маяковский. Здесь они готовили первый сборник его стихов «Я», иллюстрации к которому делали Лев Жегин и его друг Василий Чекрыгин, тоже проживавший тут в семье Шехтелей. Книга эта была уникальной, поскольку сделана она была ремесленным, а не типографским способом.
В 1918 году дом на Большой Садовой был национализирован, зодчий с семьей выселены. За последние восемь лет жизни Шехтель сменил три адреса . Революция лишила его всего. После 1917 года он уже ничего не строил. Молодой республике не понадобилось мастерство великого архитектора. Шехтель тяжело болел, ютился с женой и старшей дочерью в квартире дочери Веры на Малой Дмитровке и умер от рака желудка 7 июля 1926 года.
После революции в доме проживал крупный военный, общественный и государственный деятель Роберт Петрович Эйдеман. В дворовом флигеле в середине 1930-х была мастерская скульптора И.Д. Шадра.
В 1990-х в доме проживали бомжи. Они топили камин остатками уникальной мебели и деревянной обшивкой стен. Интерьеры особняка восстановлены силами фонда «Стратегия», которому дом принадлежит с 1993 года.
Прогулка-знакомство с творчеством Ф.О.Шехтеля в Москве.
За одну прогулку можно познакомиться с московским творчеством (конечно не со всем
) замечательного архитектора Федора Осиповича (Франц-Альберт) Шехтеля. Он родился в Петербурге 26 июля 1859 года в семье обрусевшего немецкого инженера-технолога Осипа Осиповича Шехтеля.
Начинаем нашу прогулку от станции метро Маяковская и идем по Большой Садовой улице до дома 4. Это собственный дом великого русского архитектора Федора Осиповича Шехтеля, построен им в 1910 году на Большой Садовой улице, д.4, стр. 1.
Это был последний, третий дом, который он построил для себя и, пожалуй, одно из самых совершенных творений зодчего в классическом стиле. В этом особняке у Шехтелей часто бывали их друзья художники, литераторы и купцы. С сыном Львом и дочерью Верой дружил Владимир Маяковский. Здесь они готовили первый сборник его стихов «Я», иллюстрации к которому делали Лев Жегин и его друг Василий Чекрыгин, тоже проживавший тут в семье Шехтелей. Книга эта была уникальной, поскольку сделана она была ремесленным, а не типографским способом.
Немного вернувшись назад по Б.Садовой, сворачиваем в Большой Козихинский переулок а из него поворачиваем налево в Ермолаевский переулок, где и подходим к дому 28, представляющему собой небольшой псевдосредневековый особняк, который стал вторым собственным домом великого русского архитектора. 
Дом в Ермолаевском переулке знаменовал начало успешной карьеры архитектора. Это был второй его дом из трех сделанных и самый ранний из сохранившихся. Архитектор переезжает в центр и на собственном примере осваивает новейшие принципы современного зодчества. Маленький двор окружен оградой с решеткой, над крыльцом сделано небольшое мозаичное панно с литерами F и S (Franz и Shektel) — Федором Осиповичем обрусевший немец Франц Альберт стал только в 1914 году, после начала Первой мировой войны, в знак солидарности с русским народом.
Переходим из Ермолаевского в Трехпрудный переулок, где в 1900 году Ф. Шехтель построил производственно-издательский комплекс для «Товарищества скоропечатни А.А. Левенсона» (дом 9). 
Скоропечатня возникла в 1881 году в Рахмановском переулке как небольшая типография, а в конце 19 века это было уже довольно крупное полиграфичечкое производство. «Скоропечатня А.А. Левенсона» стала первой типографией, построенной в новом тогда стиле модерн. В 1910 году в типографии Марина Цветаева на личные сбережения выпустила свои первые сборники стихов «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь».
Повернув направо из Трехпрудного переулка проходим Большой Палашевский и Спиридоньевские переулки. Выходим из Спиридоньевского переулка на Спиридоньевку прямо к особняку З.Г.Морозовой (дом 17).
Этот готический особняк - главное украшение Спиридоновки, одной из самых респектабельных улиц Москвы. В 1893 году Савва Тимофеевич Морозов приобрел старую усадьбу семьи Аксаковых. Тогда на участке стоял обветшавший деревянный дом в стиле ампир, выстроенный в 1814 году известным архитектором А.Л. Витбергом для поэта И.И. Дмитриева. Савва Морозов приказал снести старое здание, а на его месте выстроить большой красивый особняк. Усадьба обустраивалась для любимой жены Саввы Тимофеевича.
В свое время любовь Саввы и Зинаиды Морозовых наделала много шуму в купеческой Москве. Молодая 18-летняя жена Сергея Викуловича Морозова встретила на балу его дядю - Савву Морозова. Любовь вспыхнула настолько сильная, что ради неё Савва переступил через религиозные каноны и благочестивые обычаи старообрядцев и предложил Зинаиде стать его женой. Семьи влюбленных были старообрядческими. Родственники и все купеческое общество восприняли развод и женитьбу на разведённой как большой позор. Несмотря ни на что в 1888 году Савва и Зинаида поженились и прожили вместе 17 лет. Дом на Спиридоновке был одной из первых больших самостоятельных работ Федора Шехтеля.
Пройдя дальше по Спиридоньевке в сторону Никитских Ворот и выйдя на Малую Никитскую улицу встречаем особняк Рябушинского (дом 6/2).
"Самый гадкий образец декадентского стиля. Нет ни одной честной линии, ни одного прямого угла. Все испакощено похабными загогулинами, бездарными наглыми кривулями. Лестница, потолки, окна - всюду эта мерзкая пошлятина. Теперь покрашена, залакирована и оттого еще бестыжее", - так писал К. Чуковский в своем дневнике об этом здании.
В действительности же особняк Рябушинского является классическим образцом модерна. Каждый фасад отличается своим неповторимым обликом. По законам стиля, пространство развивается изнутри наружу: планировка интерьеров обуславливает асимметрию внешних стен здания. Здесь преобладают массивный кубический объем, контраст изгибов и строгих линий. Особняк был выстроен в 1900-1903 годах по заказу банкира и фабриканта С.П. Рябушинского. Степан Павлович был также большим любителем и знатоком искусства, поэтому строительство дома было поручено его близкому другу - архитектору Ф. Шехтелю, который полностью спроектировал интерьеры и внешний вид здания. В этом доме С.П. Рябушинский держал знаменитую реставрационную мастерскую икон. В 1917 году Рябушинским пришлось эмигрировать, часть собрания икон была передана в Третьяковскую галерею. С 1919 года здесь располагался Госиздат, с 1925 по 1931 — Всесоюзное Общество культурных связей с заграницей. В 1931 году Сталин предоставил особняк в распоряжение Максима Горького, позднее, в 1965 году, здесь открылся посвященный писателю музей, который можно посетить и сегодня.
Далее выходим на Тверской бульвар и идем к Тверской улице. На бульваре можно посидеть и отдохнуть. Переходим Тверскую и проходим в в Большой Путинковский переулок, где в доме 3 в 1907-1909 г.г. была построена Типография Утро России П.П. Рябушинского.
С Б.Путинковского переулка поворачиваем на Большую Дмитровку, по которой идем до Камергерского переулка, в котором в доме 3 находится здание Московского Художественного театра.
Московский Художественный театр обосновался в здании на Камергерском в 1902 году, после того как Савва Морозов арендовал его у Г.М. Лианозова на 12 лет. До этого у дома было много владельцев; его строили, сносили и перестраивали. Каким мы видим его сейчас, он стал в 1902 году после реконструкции, проведенной Ф.О. Шехтелем. Это было первое театральное здание в России, которое архитектор создавал в творческом союзе с художественными руководителями театра.
Рядом с МХТ (д. 3а, стр. 2) находится музей МХАТ. а месте бывшего флигеля усадьбы Одоевских предполагалось строительство «научного электротеатра» и помещения для театра-кабаре Н.Ф. Балиева «Летучая мышь». Но, вместо этого, помещения стали сдавать внаём под размещение магазинов, контор и проведение выставок.
Работая над проектом здания, архитектор Ф.О. Шехтель проявил себя как мастер четкого геометрического рисунка. Для фасада было предложено лаконичное решение в крупных формах. Архитектор использовал характерный приём построения лицевой части здания: и в высоту, и в ширину она была разделена на три неравные части. Средняя часть по вертикали имеет ордерное построение. Изящность фасада достигается за счет стеклянного эркера необычной формы с дорическими колоннами по бокам. Прямоугольное в плане здание вдается вглубь участка.
/Использовалась информация с сайта
Русская культура Серебряного века была объектом всеобъемлющего исследования на протяжении последних тридцати лет во многом благодаря тому, что есть немало , заслуживающих внимание. Особое внимание уделялось архитектуре модерна - стиля, развивавшегося в нашей стране в период с 1895 по 1917 г. Как архитектурному процессу в целом, так и творчеству крупнейшего мастера эпохи московского модерна - Ф.О. Шехтелю - посвящены фундаментальные работы и отдельные статьи.
Особняк на Большой Садовой улице стал последним из домов, построенных Шехтелем для своей семьи. Этот особняк мы увидим на «Триумфальная площадь : от официального «легкомыслия» к неофициальной серьёзности».
Здание по целому ряду свойств и характеристик можно отнести к числу самых совершенных произведений ведущего зодчего московского модерна. Особняк представляет собой итог длившейся более 25 лет творческой деятельности. В доме на Большой Садовой нашли воплощение наиболее яркие черты творческого метода зодчего. Здесь проявилось свойственное Шехтелю своеобразие в интерпретации архитектурного
исторического наследия.
Одной из главных задач при проектировании дома для себя становится выражение личностного самосознания и понимания своего места в мире, представление о личности как о самоценном и неповторимом явлении. Собственные дома архитекторов, как правило, отмечены ярко выраженным индивидуальным началом и воплощением творческого программного кредо. Три собственных дома и две дачи Шехтеля, спроектированные им в разное время, позволяют составить представление об изменении эстетических взглядов
мастера и его творческих предпочтений. Для исследователя несомненный интерес представляют и те черты, что объединяют все эти разновременные постройки и обеспечивают их общую содержательную основу. Последний в своей жизни собственный дом Ф.О. Шехтель строит на приобретенном им участке по адресу Большая Садовая улица, 4.
В декабре 1909 г. он подает прошение о разрешении ему строительства на этом участке двух новых каменных зданий. Главное жилое строение задумывалось двухэтажным с цокольным полуподвалом. Его дополняла одноэтажная каменная пристройка с проездом во двор. В глубине участка предполагалось возвести трехэтажное каменное жилое строение с подвалом. Представленный проект так и не был полностью реализован. Дворовый корпус, например, был выполнен в два этажа и по объему мало отличался от корпуса, расположенного по красной линии Садового кольца. Проект нового дома внешне резко контрастирует с предшествующим семейным гнездом Шехтеля. Так, сохранившийся до наших дней дом в Ермолаевском переулке был выполнен в стилистике европейского Средневековья. Новая постройка с самого начала ассоциировалась с русским классицизмом.
Избранные автором ордерные формы соответствовали торжественной величавой стилистике московского ампира послепожарного периода и были похожи на многие интересные места в Москве. Поскольку Садовое кольцо создавалось и застраивалось именно в эту эпоху, проект нового особняка носил явный отпечаток исторической преемственности. В то же время автор, переосмысливая классическое наследие и достигнув высокой степени мастерства на качественно новом уровне, возвращается к истокам своего творчества. Первый собственный московский дом Шехтеля на Петербургском шоссе также был построен в традициях классицизма. Новое здание, несмотря на наличие приставных дорических колонн, отличается от большинства неоклассических построек, распространившихся в начале XX столетия. В композиции ощущается свойственная модерну и чуждая неоклассицизму приверженность к сложным ритмическим соответствиям, контрастным сочетаниям симметрии и асимметрии. Облик здания многообразен и декларативен. Использование ордера возрождает строгий и простой образ архитектуры эпохи классицизма. При этом отсутствует прямое цитирование, буквальное воссоздание приемов, применяемых зодчими послепожарной Москвы. На облик здания повлияли не какие-то конкретные постройки О.И. Бове, Д.И. Жилярди или А.Г. Григорьева. Речь идет о метафорическом
переосмыслении московского ампирного наследия в целом. Композиционное решение фасада отражает умонастроения тревожной предреволюционной эпохи. Наряду с другими лучшими представителями русской интеллигенции Ф.О. Шехтель занят поиском устойчивых, безусловных, вечных ценностей.
Именно такие нравственные, духовные и художественные ориентиры находят выражение в архитектуре его нового дома. Символом вечных ценностей как раз и считалась классика. К этому времени относится и признание архитектуры русского классицизма явлением национальной культуры. Произведения, соотносимые с этим наследием, рассматривались как выражение общечеловеческих и национальных ценностей одновременно. Таким образом, обращаясь к русскому классическому наследию, Шехтель демонстрировал свою принципиальную приверженность идее общественной значимости искусства как решающей силы нравственного воздействия. Симметричный барельеф над пролетом входной арки является прямым выражением этого убеждения хозяина дома. Центральное место в композиции занимает древнегреческая богиня мудрости - Афина. Именно к ней с обеих сторон движутся музы живописи, скульптуры, музыки и архитектуры. Сюжет барельефа, с одной стороны, является воплощением творческой фантазии Ф.О. Шехтеля, а с другой - выражением его художественной программы. Идея вечной и абсолютной ценности искусства проявляется не только в сюжете, но и в стилистике барельефа. Расположение и трактовка фигур напоминают известное изображение панафинейских шествий на стенах Парфенона в афинском Акрополе - одного из главных храмов Древней Греции.
Уравновешенность и гармоничность всех частей дома на Большой Садовой делает его наиболее интересным образцом неоклассицизма во всем творческом наследии Ф.О. Шехтеля, так же как и многих интересных мест в Москве.
Примечательно широкое использование Шехтелем диагональных, пересекающихся соответствий и ритмов. Форма главного окна-портика перекликается с окнами обоих этажей правой части здания. Балкон второго этажа и балюстрада аттика центральной части так же выполнены в едином ключе. Перекликаются и рельефные венки на фасаде в одноэтажной и двухэтажной частях здания. Внутренняя планировка дома на Большой Садовой аналогична построенным в совершенно иных стилях и иными средствами ранним особнякам
Ф.О. Шехтеля. Смысловым, композиционным и пространственным ядром интерьера является большой холл. Его двойная высота (7 м) противопоставлена сравнительно небольшой высоте обоих этажей жилых боковых и задних помещений. Холл в доме мастера выполняет функцию общественного помещения, что отчасти объясняется соседством шехтелевского особняка с домом Московского архитектурного общества (МАО) в соседнем Ермолаевском переулке. Учитывая огромный масштаб деятельности Федора Осиповича в
этой организации, необходимость каждодневных деловых и творческих контактов, дружеских встреч зачастую предполагала их проведение не только в доме МАО, но и в доме Шехтеля.
Холл не раз становился выставочным залом, «храмом искусства». На его стенах размещались, сменяя друг друга, экспонаты богатейшей художественной коллекции хозяина дома. Экспонировались и произведения членов его семьи, а также случались художественные выставки друзей и знакомых его детей. Как правило, это были сторонники авангардного искусства, отношение к которому самого Ф.О. Шехтеля было сдержанным, но не враждебным. Согласно устоявшейся московской традиции, дом имел два входа. Парадный вход был
смещен в боковой торец и располагался сразу за проездной аркой. Вестибюль, расположенный в двух уровнях одноэтажной левой части здания, был соединен
двумя дверными проемами с главным холлом и задней, хозяйственной частью. Черный ход, находящийся в тыльной части здания, со стороны двора вел в кабинет хозяина дома, в его мастерскую и в расположенные на втором этаже комнаты членов семьи. Таким образом, черный ход вел одновременно в жилую, рабочую и хозяйственную части дома. Чистота форм и сознательная скупость интерьера (потолок главного холла был выполнен в виде простых кессонов) в эстетическом и эмоционально-психологическом отношении соответствуют
дизайнерским принципам рубежа 1920–1930-х гг. Примечательно, что в советские годы интерьер шехтелевского дома (уже после смерти автора) был переделан с привнесением элементов «дворцовости».
Степень зрелости мастера, накопленный организационный опыт с блеском проявились в процессе строительства дома на Большой Садовой. Если разрешение на строительство было оформлено лишь в 1909 г., то к концу августа 1910 г. здание фактически было готово, т.е. весь цикл строительных работ был выполнен в течение одного сезона. Такой темп ведения работ был обусловлен предварительным согласованием всех условий с подрядчиками и поставщиками строительного оборудования. Шехтель в этом процессе проявил себя не только
как архитектор, дизайнер, организатор, но и как инженер. Здание имело систему парового отопления, выполненную по проекту хозяина дома. Все элементы и части здания говорят о стремлении автора проекта создать семейное гнездо для человека, в полной мере реализовавшего свои творческие возможности, и мастера, который более не чувствовал необходимости кому-либо что-либо доказывать, а стремился достойно встретить старость именно в этом доме. Большую часть своей творческой биографии Шехтель утверждал идею об особой социальной роли искусства и благотворном влиянии красоты на человека.
Зодчество в этом смысле представлялось ему тем более значимым, поскольку оно постоянно окружает человека своими произведениями и непосредственно воздействует на него. Мечта Шехтеля о синтезе искусств, способствующих созданию гармоничного, разумно организованного общества, органически обусловлена всем предшествующим жизненным опытом великого зодчего. В последнем полноценном произведении Федора Осиповича проявились его качества как мастера комфортабельных планировок, творца исключительных
по своим строительно-техническим параметрам, прочности и красоте отделки зданий и в то же время человека, который взял на себя благородную задачу украсить жизнь общества в целом. Противоречий между высочайшим строительным качеством, рационализмом и уютностью спроектированных им зданий и представлениями художника о высокой социальной миссии зодчества никогда не было. Утилитарная функция архитектуры является только средством для реализации ее высшей цели - благотворного воздействия на
души людей.
После революции, во время Гражданской войны и в 20-е гг. ХХ в. влиятельные политические и общественные организации (большая часть руководящего состава партии, Пролеткульт и др.) настаивали на необходимости решительного отказа от культурного наследия и немедленном формировании принципиально новой «пролетарской культуры». Считалось, что ввиду исчерпанности возможностей искусства его следует заменить «деланием вещей». Таким образом, художественная культура и утилитарное производство противопоставлялись друг другу. Оказавшись в совершенно новых и весьма опасных для него социальных условиях этого периода, Шехтель бескомпромиссно выбирает позицию: художник, всю свою жизнь прекрасно «делавший вещи», сознательно и решительно встал на защиту «бесполезного» искусства.
В настоящее время здания и сооружения, возведенные выдающимися архитекторами и представляющие собой совершенные образцы того или иного стиля, не ограничиваясь прежней формулировкой «памятники архитектуры», относят к более универсальной категории «объектов культурного наследия». Такой подход тем более оправдан в случае с последним особняком Ф.О. Шехтеля. Те семь с половиной лет, что Федор Осипович прожил в своем доме, были наполнены многообразной творческой деятельностью, в т.ч. в МАО,
здание которого находилось практически в одном дворе с домом архитектора. Созданное еще в 1867 г. первое творческое объединение московских архитекторов и инженеров-строителей вело интенсивную и разностороннюю деятельность по изучению истории архитектуры и строительной техники, инициировало созыв съездов архитекторов и организацию архитектурных выставок.
Официальной целью МАО было содействие распространению в России художественных и технических знаний, относящихся к архитектурно-строительной деятельности. Для поощрения исследований в области строительных материалов и технологий назначались конкурсы и премии за лучшие проекты и «сочинения». Важным направлением считалась организация обучения десятников из числа наиболее грамотных и опытных рабочих. Ф.О. Шехтель возглавлял МАО с 1906 по 1922 г. Известно о его систематических
встречах в собственном доме с ведущими членами Московского архитектурного общества: В.Д. Адамовичем, П.С. Бойцовым, Г.А. Гельрихом, И.В. Жолтовским, И.П. Машковым, А.Э. Эрихсоном и др.
В главном доме на Большой Садовой и в дворовом флигеле проживала не только большая и дружная семья выдающегося зодчего, но и его многочисленные родственники. Некоторые из них оставили яркий след в истории русской культуры. Сын архитектора - Лев Федорович Жегин (до первой мировой войны - Лев Францевич Шехтель) интересен не только как художник и теоретик искусства, но и как близкий друг и единомышленник В.В. Маяковского, С.В. Герасимова, В.Н. Чекрыгина, а также В.А. Фаворского и других членов
объединений «Маковец» и «Путь живописи». В доме на Большой Садовой улице его комната на втором этаже выходила на уличный фасад большим тройным окном. Именно в ней часто гостил молодой Маяковский, а В.Н. Чекрыгин продолжительное время проживал в доме Шехтелей. Фактически, первая книга стихов В.В. Маяковского с характерным названием «Я», была проиллюстрирована в 1913 г. совместными усилиями автора, Льва Жегина и Василия Чекрыгина в доме на Большой Садовой. После революции именно Л.Ф. Жегин стал инициатором создания группы художников «Маковец», просуществовавшей до 1926 г. и ставившей своей целью сохранение русских духовных начал на основе культурной преемственности. Для Советской России послереволюционной поры такая позиция требовала немалой смелости.
Ведь даже название этого объединения московских художников было символом. Именно на холме Маковец Сергий Радонежский положил начало Свято-Троицкой лавре - средоточию православной русской культуры. В деле созидательного, примиряющего творчества Л.Ф. Жегин находил единомышленников среди самых разных художественных групп и направлений. Например, его ближайшими друзьями стали живописцы М.Ф. Ларионов, Н.С. Гончарова, А.А. Осмеркин. Произведения самого Льва Жегина хранятся в лучших
собраниях России, включая Государственную Третьяковскую галерею, Русский музей и отдел графики Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Помимо широкого круга знакомств в художественной среде, Л.Ф. Жегин поддерживал тесную связь с представителями большой науки. Его хорошими друзьями были философ П.А. Флоренский и математик Н.Н. Лузин. Результатом длительного научного поиска стала посмертно изданная книга Л.Ф. Жегина «Язык художественного произведения (Условность древнего искусства)».
Младшая дочь Ф.О. Шехтеля - Вера Шехтель-Тонкова также стала художником, чье формирование началось в творческой атмосфере дома на Большой Садовой. Примечательными личностями были проживавшие во флигеле племянница Шехтеля - Вера Александровна Попова и родная сестра жены зодчего Вера Тимофеевна Жегина. В.А. Попова была одаренным скульптором и графиком. Художественное образование получила в Париже. В 1910-е гг. творчество Веры Поповой испытывает сильное влияние русского классицизма.
Есть основания полагать, что именно В.А. Поповой был выполнен барельеф над входной аркой дома Ф.О. Шехтеля на Большой Садовой. В доме Шехтеля регулярно бывали ее братья Николай и Сергей Александровичи. Братья Поповы сыграли заметную роль в театральной жизни Москвы 1920–1930 гг.
Н.А. Попов - режиссер театра В.Ф. Комиссаржевской, Малого театра (1907– 1910, 1929–1934) и Большого театра (1919–1920, 1926–1927). Н.А. Попов стал автором первых работ о К.С. Станиславском. Общность интересов и любовь к театру сблизили братьев Поповых с Шехтелем. С.А. Попов, работавший в Художественном театре и в Театре имени К.С. Станиславского, оставил ценные мемуары об особенностях московской художественной жизни послереволюционного периода. Н.А. Попову принадлежит авторство воспоминаний о
Ф.О. Шехтеле как о театральном художнике.
Вера Тимофеевна Жегина жила на втором этаже дворового флигеля вплоть до 1936 г. Сохранилось датированное 1925 г. удостоверение, подписанное Л.В. Маяковской, И.И. Нивинским, А.В. Шевченко и другими крупными художниками - выпускниками Строгановского училища. В нем отмечаются исключительные заслуги В.Т. Жегиной в сохранении библиотечного фонда училища в тяжелые годы разрухи. Примечательно, что ее родной брат - Николай Тимофеевич Жегин - считается спасителем фондов Дома-музея П.И. Чайковского в Клину в 1916–1926 гг. в бытность директором музея. После выселения Ф.О. Шехтеля из его особняка новым обитателем дома стал Роберт Петрович Эйдеман - молодой, энергичный военачальник, сделавший стремительную карьеру в годы гражданской войны. С 1921 г. Р.П. Эйдеман командовал войсками Харьковского военного округа, а позже был заместителем командующего вооруженными силами Украины и Крыма.
С 1925 по 1932 г. Эйдеман - начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе. На этом посту он сумел привлечь в академию талантливых военных теоретиков, демонстрируя при этом незаурядную широту взглядов и не свойственную той эпохе степень терпимости ко вчерашним врагам. В период его руководства академией в число преподавателей вошел, например, видный деятель Белого движения, заместитель А.И. Деникина и П.Н. Врангеля генерал Я.А. Слащев. При непосредственной поддержке Эйдемана в эти годы осуществляются важные исследования по обобщению опыта гражданской войны в России и относительно характера войн будущего. Многие теоретические выводы
и предположения Эйдемана позже нашли подтверждение в годы Великой Отечественной войны.
В 1927–1936 гг. Р.П. Эйдмеман занимает пост ответственного редактора журнала «Война и революция» и в этом качестве руководит выпуском трехтомника «Гражданская война (1918–1921)». С 1932 г. Эйдеман приобретает всесоюзную известность в качестве председателя Центрального совета общества Осоавиахим. Несколько неожиданной для руководителя такого уровня и профессии является литературная деятельность Р.П. Эйдемана. Кадровый военный и ученый был автором многочисленных поэтических произведений, повестей
и рассказов. Эйдеман входил в число делегатов Первого Всесоюзного съезда советских писателей в 1934 г. и был избран членом правления Союза советских писателей. В июне 1937 г. Эйдеман был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян как член «антисоветской троцкистской военной организации».
Двадцать лет спустя был полностью реабилитирован. Согласно данным Е.И. Кириченко , во второй половине 1930-х гг. в дворовом флигеле дома Шехтеля находилась мастерская известного советского скульптора Ивана Дмитриевича Шадра. Представитель первого поколения советских скульпторов, сын уральского плотника, он сумел получить основательную
профессиональную подготовку как в дореволюционной России (в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Петербурге), так и в Париже у знаменитых французских скульпторов Ф.О. Родена и Э.А. Бурделя.
Кроме Парижа И.Д. Шадр успел поработать и в Риме. Работы Ивана Шадра в 1920-е гг. получили широкую известность и признание. Наибольшая слава выпала на долю его скульптуры «Сеятель», поскольку ее изображение было отпечатано на советских ассигнациях того времени. В настоящее время особняк Ф.О. Шехтеля, отреставрированный фондом
«Стратегия», может быть использован для проведения экскурсий для студентов и старших школьников в качестве наглядного пособия в преподавании таких дисциплин, как «История», «История архитектуры и строительной техники», «Культурология». Имеется возможность не только внешнего осмотра здания, но и доступа внутрь по согласованию с администрацией фонда. Целесообразность использования данного объекта в учебном процессе обусловлена следующими важными обстоятельствами:
последний собственный дом Ф.О. Шехтеля является своеобразной иллюстрацией к социокультурным реалиям русского Серебряного века;
существует очевидная и непосредственная связь объекта с жизнью и творчеством выдающихся деятелей отечественной культуры (В.В. Маяковский, И.Д. Шадр, Н.С. Гончарова, М.Ф. Ларионов, А.А. Осмеркин, Р.П. Эйдеман и др.);
усадебный комплекс Федора Осиповича Шехтеля является удачным примером восстановления почти утраченного памятника начала XX в. (в начале 1990-х гг. оказавшееся бесхозным строение подверглось хищническому разграблению и разрушению).
